Я убежденный оптимист. Как бы трудно ни было, все равно где-то есть свет. Пусть все небо затянуто тучами, меня привлекает единственный голубой клочок.

Критика не в силах нас остановить.  Она вообще не должна никого останавливать, потому что критики – всего лишь люди, которые сами не могут ничего записать.

Жизнь полна мистики и чудес. Каждый раз, когда я собираюсь написать песню, происходит нечто магическое. «О, это снова происходит», — думаю я, сидя за фортепиано. И вдруг получается песня.

Мы были хорошими друзьями, пока «Битлз» не начали распадаться, и не появилась Йоко.

Это было похоже на старинных армейских приятелей, которые расстаются из-за свадебных колокольчиков.

Разумеется, она (Йоко Оно) не разрушала группу, группа разваливалась и до нее.

Я всегда играл только ту музыку, в которую верил.

Джон сейчас так же реален для меня, как тогда, когда он был жив. Мы ведь не проводили все время вместе. Конечно, когда вспоминаешь, как его застрелили в Нью-Йорке, это ужасно.

Вот это действительно может расстроить. Но обычно я не концентрируюсь на этом долго. Я беру себя в руки и через одно предложение уже говорю: «Послушайте, он был психом! Просто чокнутым». И сразу становится радостнее. Так что мне нравится, когда мне напоминают о нем.

Никогда не чувствовал себя крутым, но всегда хотел быть таким. Когда я сказал «Привет!» Майли Сайрус, она меня даже не заметила.

Быть отцом, дедом – это самое замечательное, что есть у меня в жизни.

Уйти на пенсию? Сидеть дома и смотреть телевизор? Да, люди так поступают. Возятся в саду, играют в гольф. Но нет, спасибо. Мой менеджер, которого у меня, к счастью, уже нет, когда-то посоветовал мне уйти на покой в пятьдесят. Он сказал, что с возрастом я стану выглядеть неважно, и тогда я даже подумал: «Боже, а ведь он может оказаться прав». Но я все еще наслаждаюсь возможностью создавать, и я все еще наслаждаюсь возможностью выступать. А вокруг полно тех, кто решил уйти на покой и тут же исчез из виду.